Глава 5

Я – первый Глашатай, который не видит снов.

По крайней мере, так думаю я. В первые дни после Коллапса выживших Глашатаев разметало по свету. Вместе с группами беженцев они ушли куда глаза глядят по изувеченной пустоши, в которую превратилась Земля. Если не считать моего учителя, за всю свою жизнь я не встречала ни одного другого Глашатая. Кто знает – может, все остальные уже умерли.

Во времена до Коллапса Глашатаев выбирали за способность слышать Странника через четкие, осознанные сны. Теперь этого уже нет, но есть иные признаки. За нами следуют призраки. Те сны, что к нам все-таки приходят, выглядят как ослепляющий белый свет. У нас часто болит голова.

Мой наставник не мог научить меня толковать сны, поэтому он учил меня на гипотетических примерах. Я должна была представить, какими могут быть эти сны. Я должна была строить гипотезы, почему Странник может вновь обратиться к нам, и когда это произойдет. Как и все Глашатаи, я заучила четыре догмата: Странник благ. Странник мыслит. Странник спасет нас. Странник покинет нас.

Временами я беспокоюсь, не покинул ли он нас уже.

Мой наставник умер от морового поветрия два года назад, и я старалась заменить его. Но он был живым свидетелем времен, когда Странник еще бодрствовал, а у меня есть лишь чужие, небезупречно воспринятые воспоминания. Я не могу дать ответов. Я не могу заставить Странника заговорить.

Ну или, по крайней мере, не могла.

Много недель я втайне трудилась над одним проектом, собирая металлолом и древние, разбитые детали, оставшиеся с прежних дней. Я составляла их вместе, возилась с мешаниной странных малопонятных технологий, пыталась настроить их под свои нужды.

Давным-давно, еще до Коллапса, астрофизики записывали звуки, издаваемые другими планетами нашей Солнечной системы, и превращали их в музыку. Они перевели волны плазмы и радиоизлучение в странную гармонию гула, рева, свиста и шипения. Странник тоже издает звуки. Глашатаи долгие годы прислушивались к его музыке – в форме снов.

Бережно и с любовью я собираю себе маску. Усилитель.

Никто кроме меня не знает о моем изобретении. Я не хочу давать им надежду прежде времени, пусть даже сама я, завершая работу над ней, едва могу сдержать свой восторг. Она не так прекрасна, как наши древние творения. Потертая, погнутая, ржавая – как и все, чем мы теперь владеем. Но если я права, если у меня получится, то, что мы сделаем с ее помощью, будет прекрасно.

Все мои прежние попытки заканчивались неудачей. Я не переживу еще одной.

Закончив, я надеваю маску. Неошкуренные края врезаются мне в кожу, но впервые в жизни я вижу сны.

|| Я так долго взывал и не получал ответа, что теперь говорю лишь шепотом. ||