Глава 10

Спустя некоторое время Ульдрен, брат Королевы, вернулся на Риф с новым созданием. Он сказал, что устроил засаду и убил его дважды, дабы убедиться, что оно не может погибнуть. Существо когда-то было пробудившимся. Поняв это, Мара отвернулась от своих планов Города Грез и равнодушно посмотрела на него.

"Это Страж, — заявила она. — Когда-то его звали Чао Му". Он покинул Риф в одиночку, зная, что никогда не вернется и больше не увидит родных, чтобы починить сломавшийся климатический контроллер в некогда хлебородном районе Гоби на Земле. Он сказал, что больше не может смотреть, как увядает мир.

"Склонись перед Королевой", — сказал Ульдрен и подтолкнул его.

Пробудившийся взглянул на него, потом снова на Мару. "Ваше Величество, — сказал он, поклонившись. — Меня зовут Савин".

"Разве ты не помнишь своих жен?"

Он не помнил.

"Разве ты не помнишь свое дитя, которому сейчас сто десять лет?"

Он не помнил.

"Разве ты не помнишь, как любил экранировать исключительно чувствительные датчики от всех видов излучения, кроме строго определенных, едва различимых видов?"

Он не помнил, но сказал, что мог прикасаться к магнитным полям и любил ковыряться в тонких узорах электросхем его мантии. Физика элементарных частиц приводила его в дикий восторг.

"Кому или чему ты служишь?"

"Ваше Величество, — молвил Савин-который-был-Чао-Му, – мой призрак сказал мне, что я Страж Странника, возродившийся в его Свете. Мне был от силы день, когда ваш брат напал на меня".

Внезапно из его тела появилась машина, похожая на сферу в каркасе разбитого куба. Она дерзко покачивалась и устремив взгляд на королеву. "Вы станете врагом Города и всех Стражей, если будете удерживать нас здесь против нашей воли, — предупредила машина. — Но мы будем рады заключить с вами союз, если вы того пожелаете. В Городе не знают о вашем существовании, не считая забытых легенд, что ходят среди пробудившихся на Земле".

"Оно говорит от твоего имени?" — спросила королева у Савина-который-был-Чао-Мю.

"Я говорю сам за себя, — ответил Савин-который-был-Чао-Му. — Смотрите!" С этими словами он извлек из квантового вакуума сингулярность. Недолго подержав ее между руками, он схлопнул ее в пустоту.

"Скажи, ты по своей природе на стороне добра?" — спросила королева.

"Надеюсь", — ответил он. Королева знала, что это ложь или заблуждение. Она знала про Восставших и созданные ими княжества, в коих нередко царила жестокость. Но возможно, призраки, породившие Восставших, были уничтожены или осознали свои ошибки.

Королева попросила техноведьм выяснить, чем отличаются Чао Му, которого они помнили, и Савин, вернувшийся в образе Стража Странника, с помощью самых точных методов физической и психологической диагностики. Но сильнее всего королеву заинтересовала реакция ее Ахамкары — она начала исходить слюной и принимать облик клыкастого чудовища, более привычный Стражу.

Брат встревоженно прошептал ей: "Мы должны узнать, как его убить, Мара. Их с каждым днем все больше".

Страж Савин не мог сидеть без дела; он постоянно находил для себя какие-нибудь занятия и принес немало пользы обитателям Рифа. Но их не покидало чувство, что его призрак постоянно смотрит, наблюдает и докладывает. Более того, Савин проявлял немалую алчность, но не мелочную, а колоссальную, всепоглощающую; он стремился к материалам и знаниям, которые могли развить его навыки. Он ставил глупые опыты, испытывая свои причудливые таланты, и частенько умирал, пытаясь обрести "новую суперспособность" или "какой-нибудь способ ускорить гранаты". Ему постепенно наскучили рутинные дела на Рифе. Он жаловался, что опасные ремонтные работы, которыми он занимался, были слишком тоскливыми и бесконечными, и хотел отправиться навстречу новым мирам. Он часто прыгал в космос безо всякой на то причины, словно смерть пугала его не больше, чем прыжок с бордюра. Одержимый результатами и эффективностью, он охотнее повторял одно и то же полезное для него действие тысячу раз подряд, нежели тратил силы на нечто новое и менее выгодное.

Под конец своего общения с Савином, Мара поняла, что ей не нравится этот Странник и то, во что он превращает людей. Но она ощущала странное чувство родства и симпатии к этому отчаявшемуся, загнанному в угол богу, побуждающему людей приносить ему бессчетные жертвы.

Возможно, Земле станет лучше, если Странник исчезнет или будет уничтожен, решила она. Даже на Рифе она ощущала, что живет рядом с факелом, пылающим в мрачной пустоте и привлекающим внимание бессчетного множества алчных глаз изо всех уголков космоса.